Структура лагеря

 

→Структура Ягринского ИТЛ постоянно менялась. Количество отделений доходило до 9. Первое лагерное отделение (ЛО-I) – режимное, самое большое по наполнению, вначале  располагалось на Южных Яграх, позднее в районе бывшего угольного причала и порта. Общая зона круглосуточно контролировалась со стоящих вокруг 11-ти вышек и охранялась вооруженными бойцами и самоохранниками. В ночное время около обеих вахт дежурили подвижные посты и выставлялось восемь сторожевых собак. Жилая зона, по обе стороны которой находились запретные зоны, была огорожена дощатым забором с козырьками высотой 3,5-5 м и освещена электричеством. В жилой зоне, оформленной плакатами и картинами, поддерживалась чистота, проложены дорожки. В зоне  находились: санчасть со стационаром на 70 коек, клуб по типу кинотеатра на 700 мест, библиотека, хлеборезка, пекарня, мастерская ширпотреба, баня, вещевая каптерка, штрафной изолятор, два  магазина, гарантийная и платная столовые. В бараках стояли 2-ярусные нары. Изолятор на 5 камер был выгорожен 3-метровым забором. ЛО-I имело подкомандировки в Пихталах, на Белом озере и на берегу реки Солза.

 

  Схема Ивонцына П.П.

→Второе лагерное отделение (ЛО-II) - бытовое - вначале располагалось в районе порта, а позднее – на II участке за ДОКом и бывшим молокозаводом. Было устроено и охранялось по общепринятой схеме. На территории лаготделения находился лагерный лазарет, на берегу Никольского устья – подсобное хозяйство. Имелся клуб на 500 мест, библиотека.

 

Вид на ЛО-II

Схема Ивонцына П.П.

→Отдельное лагерное подразделение-3 (ОЛП-3) располагалось по левой стороне ул. Железнодорожная между улицами Советская и Республиканская. С марта 1947 года в ОЛП-3 содержались в основном женщины. Зона также была огорожена забором и обнесена колючей проволокой, по углам стояли сторожевые  вышки. В зоне располагался Дом малютки, родовая на 25 коек, стационар на 20 коек, кабинеты для амбулаторного приема больных, клуб, столовая. На территории хозяйственного двора располагались коровник, свинарник и ледяной склад. Женщины-заключенные выполняли общие земляные, штукатурные и малярные работы, работы на строительстве цехов завода и жилья в городе, на ДОК-2, были задействованы на вспомогательных работах.

 

→ОЛП-4 размещалось по левой стороне ул. Железнодорожной между улицами Республиканская и Лесная. Заключенные вели строительство в цехах завода, выполняли заказы для фронта, работали в РМЗ (ремонтно-механический завод, позже «Севдормаш»), направлялись для работ в Рикасиху. В 1949 году в ОЛП-4 размещался следственный изолятор.

 

  Схема Ивонцына П.П.

→ЛО-V располагалось в Глинниках (15-ый км трассы Северодвинск - Архангельск). Заключенные строили кирпичный завод и вырабатывали кирпич.

Схема Ивонцына П.П.

Развалины кирпичного завода в Глинниках

→ЛО-VI располагалось за нынешним ДОКом-2. Заключенные занимались распиловкой и обработкой древесины. Преобладали литовцы, латыши и эстонцы. Они работали в мастерских, изготовляли хорошую мебель, шили робы и рукавицы, ремонтировали одежду и обувь.

→VII-е, VIII-е, IX-е отделения дислоцировались на втором участке за нынешним кооперативом «Темп». Заключенные работали на строительстве цехов и коммуникаций завода №402, ТЭЦ-1, «Звездочки», дорог, жилья в городе. Построили на втором участке просторную двухэтажную школу и клуб на 600 зрителей.

 

→Также в состав Ягринлага входили различные подкомандировки и дальние лагпункты.

 

→Они располагались:

- на реке Марья (лесозаготовки),

Остатки стены земляного барака на берегу реки Марья. 2010 г. Фото Шавериной Г.В.	Впадина на месте провалившегося земляного барака. 2013 г. Фото Шавериной Г.В.	Столб лагерного ограждения с остатками колючей проволоки. 2013 г. Фото Шавериной Г.В.

 

- в устье реки Солза (добыча и погрузка песка, выкатка аварийной древесины, строительство железнодорожной ветки). Здесь находился барак усиленного режима (БУР - тюрьма для проштрафившихся заключенных). По воспоминаниям заключенного Хабибуллина В.Х.: «Уже после войны в Ягринлаг прибыл новый начальник управления капитан Львов... При нем заработали на пределе изолятор и штрафной лагерь Солза, в котором происходил страшный произвол. Там добывали вручную камень и таскали его на тачках. Это был страшный лагерь, оттуда редко кто возвращался, а если и возвращались, то настолько истощенные, что выглядели как скелеты» [39].

Остатки узкоколейки в карьере Солза. 2010 г. Фото Шавериной Г.В.	Схема Остроченко М.М. [22]
Схема Ивонцына П.П.
Узкоколейка на Белое озеро. 2011 г. Фото Шавериной Г.В.

- в Рикасихе (строительство грунтовой автодороги), - плотина на реке Солзе (строительство плотины, лесозаготовки), - в Шелексе (лесозаготовки, строительство военного аэродрома (со слов бывшего заключенного В.Х. Хабибуллина),

Наверх

Организация труда заключенных

 

→ Из протокола заседания политотдела строительства №203 Ягринлага от 4 февраля 1939 года: «Как известно, на стройке большинство рабочей силы составляют заключенные, но труд их мы очень плохо организуем. Анализируя данные за январь, можно сказать, что совершенно не использовалось около 6 тыс. человек. Причина: отсутствие организации работ со стороны командиров производства, в результате - люди часто простаивают» [19].

→Из докладных записок заказчика (строительство №203) в политотдел лагеря и Архангельский обком ВКП(б) следует: «Летом 1946 года рабочий процесс тормозился из-за нехватки и несовершенства техники, рабсила использовалась крайне неудовлетворительно».

→На выгрузке бетона с автомашин нормы не выполнялись из-за ожидания машин. Драгоценное рабочее время уходило на расстановку рабочих и выдачу инструментов, кстати, низкого качества и в недостаточном количестве. В начале лета транспортировка леса на лесобирже была остановлена, так как вышел из строя буксирный катер. Круглого леса в запасе не имелось, поэтому лесорамы и элеваторы не работали, из 80 рабочих простаивали 67. Бригаде около 30 человек, подсыпавшей землю у полотна железной дороги, вместо необходимых 10-ти тачек, было выдано 2. В июне 1946 года на лесозаготовках 3 дня подряд простаивало от 20 до 80 рабочих в виду отсутствия веревок для лучковых пил и напильников для их заточки. На строительстве наливного бассейна также часто возникали простои. Так, 11 июня 1946 года в 08.00 на объект прибыли 7 бригад (174 человека). Два часа они стояли в ожидании прораба. Выданный инструмент был мало пригоден к работе [20]. Организация работ по строительству судов-охотников была также организована неудовлетворительно.

→В своих воспоминаниях заключенный Бондаревский С.К. пишет, что, не выдержав беспорядков, он попросил руководство оставить за главным строителем два судна, а остальные 12 передать ему с двумя помощниками и двумя техниками, которых он подберет самостоятельно. Помощниками стали: И.А. Шкет – заключенный, В. Вилунас – студент, эвакуированный из г. Ленинграда. Дело было налажено так, что строительство всех судов велось одновременно, люди были обеспечены всем необходимым, корабли-охотники своевременно были сданы флоту [2].

→В результате плохой организации труда выработку нормы обеспечить было практически невозможно, независимо от желания заключенного. Однако именно от этого зависел размер пайкодачи: горячий суп и 750 г хлеба выдавались при выполнении нормы, в противном случае заключенный получал минимальный штрафной паек. Это отрицательно сказывалось на состоянии здоровья и продолжительности жизни заключенных.

Наверх

Военизированная охрана лагеря

 

→Наиболее многочисленную группу лагерных служащих составляли стрелки ВОХР (военизированная охрана). По существовавшему до 1939 г. положению штаты ВОХР для лагерей исчислялись из расчета 5% к лагерному населению, позднее эта норма была повышена до 7%, а после войны до 9 и более процентов. Комплектовался личный состав ВОХР в системе ГУЛАГа на 95% из бывших красноармейцев. Весной 1948 г. в Ягринлаге на 11329 заключенных предусматривалось по штату 963 единицы личного состава. Однако, числились на службе 627 человек, недокомплект составлял 336 человек, поэтому к работе были привлечены 347 заключенных-самоохранников.

Личный состав	ВСО			ВПО
	по штату	на службе	недокомплект
Офицеры	61	48	13	5
Сержанты	433	276	157	3
Ефрейторы	166	-	166	-
Рядовые стрелки	303	303	-	12
ВСЕГО	963	627	336	20

 

→Недокомплект офицеров составлял 13 человек из 61 штатной единицы; сержантов – 157 из 433 по штату, ефрейторов - 166 из 166, штат рядовых стрелков был укомплектован на 100%. Штат ведомственной пожарной охраны также был укомплектован полностью [21]. В системе ГУЛАГа среди стрелков всеми способами культивировалась ненависть к заключенным, внушалась мысль, что перед ними жесточайшие враги советского народа, особо опасные государственные преступники, поощрялось жестокое обращение с осужденными, строго карались всякие намеки на гуманность. В результате солдатом владели только два чувства – звериный страх и ненависть, что тяжелейшим образом сказывалось на жизни лагерников.

→Бывший заключенный Ю.М. Грачевский в воспоминаниях писал, что когда их выводили на работу, собаки рычали как волки и были злобными, как их поводыри. Другой заключенный - эстонец Реги Куно рассказывал, что охранники-вертухаи выслуживались перед начальством. Особенно зверствовали конвоиры, призванные из Средней Азии: «…бывало, один подзовет к себе заключенного, а второй, пока человек идет, пулю ему в затылок пускает – вроде как за попытку бегства. За это охраннику галочка в личном деле и досрочный отпуск» [21]. Однако среди конвоиров встречались и неплохие люди, особенно по-человечески к заключенным относились фронтовики.

 

  Наверх

→В отделениях лагеря были штрафные изоляторы, куда помещали заключенных за нарушение лагерного режима и преступления (хулиганские действия, картежная игра, невыход на работу, пьянка, хранение острорежущих предметов и др.).  Помещались заключённые в изоляторы на срок от 3-х до 20 суток, с выводом на работу или без вывода на работу. Вспоминает заключенный Спецбюро Бондаревский: «За малейшее непослушание строго наказывали и нас, работников Спецбюро. За замечание охраннику, чтобы во время обеда он не торчал около меня, я получил 15 суток карцера, в котором было холодно, на день выдавали 300 граммов хлеба без приварка и только на пятый и десятый день дали по миске баланды. Для меня это был урок и пример для других». Заключенный Корельский В.П. вспоминал, как он попал в изолятор после второго побега в 1943 г.: «Опять бросили меня в штрафной изолятор, на сей раз в земляной погреб. Ни пола, ни нар там не было. На дне лежала кучка прелой соломы. Стоял смрад, было холодно и сыро. Баланду подавали в мятом котелке, который соскальзывал на проволоке. Как я там не околел, до сих пор не пойму. Две недели в крысиной норе и рядом с крысами. Чуть задремлешь – они шасть на тебя, того и гляди отхватят нос или уши. Из этого подземелья меня вытянул какой-то надзор».

→По результатам исследования историка-архивиста Т. Мельник, штрафной изолятор второго отделения находился в жилой зоне. Восемь камер были оборудованы в соответствии с инструкцией приказа №0190. На 8 ноября 1951 г. в нем содержались: 5 – за картежную игру, 7 – за хулиганские действия, 4 – за пьянку, 18 – за невыход на работу, 11 – за прочее. Из них: 12 человек – без выхода на работу, 40 – с выходом.

  Наверх

Следственные изоляторы

 

→В ИТЛ проводились следственные действия и суды в отношении заключенных, совершивших «правонарушения» в лагере. Подследственные содержались в следственных изоляторах, которые никогда не пустовали. В 1942 г. следственный изолятор располагался в подклете Никольского храма. В 2009 г. на стенах подклета обнаружены надписи находившихся под следствием заключенных, сделанные карандашом или нацарапанные. Вот некоторые из них: «Сидел Кочалов с ...лаг уч-ка ... ст. 109 осужденный 19 мая 1942 г. сроком на 5 лет», «Здесь сидели Воилов Шилов Подоров», «ст-я 105-2 ... неизвестно сколько дадут», «Здесь сидел (...)рилов Жора приговоренный к расстрелу 1 ноября 1942 г. 58-14».

 

   2009 г. Фото Тушиной О.Н. и Воркункова М.

  →В 1949 г. следственный изолятор располагался в ОЛП-4, на 21 марта там содержалось 12 человек. В 1951 г. изолятор располагался в ЛО-II за жилой зоной. На 8 ноября 1951 г. там находились: 1 кассационный, 2 подследственных, 4 осужденных лагерным судом.

Наверх